СОДЕРЖАНИЕ

СОМОГОТТО – АВТОР АВТОХТОННОЙ КОНЦЕПЦИИ ПРОИСХОЖДЕНИЯ
ЯКУТОВ (О СЕМЁНЕ ИВАНОВИЧЕ НИКОЛАЕВЕ-СОМОГОТТО)

Е.П. Антонов, старший научный сотрудник ИГИ РС (Я),
канд. ист. наук

Кандидат исторических наук Семён Иванович Николаев являлся неординарной личностью, талантливым учёным-этнографом, активным популяризатором академических знаний, гуманистом и патриотом. Он родился 1 сентября 1923 г. в семье крестьян-бедняков Аканинского наслега Нюрбинского улуса Якутской АССР. В ходе коллективизации его родители Иван Прокопьевич Михайлов и Дарья Михайловна Михайлова вступили в колхоз «Путь Ленина».

Иван Прокопьевич Михайлов (Алас) был колоритной личностью. Будучи нелегальным спиртоносом, доставлял в огромной фляге на спине спирт на Бодайбинские прииски. Иван, обладая от природы феноменальной памятью, за короткий срок выучил русский, тунгусский, черкесский и татарский языки. Вскоре талантливого вундеркинда контрабандисты начали брать с собой в Китай. Там Алас дополнительно овладел китайским, корейским, японским, английским и голландским языками.

С 1914 г. И.П. Михайлов торговал спиртом и занимался старательским ремеслом на Ленских золотых приисках. В 1919 г. в возрасте 30 лет он переехал в Вилюйск, а оттуда в Олёкминск.

В период «ксенофонтовщины» (1927–1928 гг.) Алас стал переводчиком одного из олёкминских отрядов мятежников. Его услугами пользовались для установления связей с заграницей. Учитывалось то обстоятельство, что он ещё с дореволюционных времён имел в Харбине своё жильё, устоявшиеся связи с тамошними торговцами, эмигрантами и иностранцами. От них он узнавал свежие политические и экономические новости Дальнего Востока и всего мира.

После ликвидации движения конфедералистов 5 марта 1928 г. Алас и восемь других лиц (Г.С. Худаев, С.Д. Сергеев, П.Я. Пельменев и др.) были арестованы органами ОГПУ. Особоуполномоченная коллегия ОГПУ во главе с Пузицким 25 марта приговорила И.П. Михайлова к пяти годам лишения свободы. Ему крупно «повезло», поскольку следователи ОГПУ не узнали, что неграмотный боец являлся полиглотом и умел разговаривать на десяти языках.

Алас отбывал наказание на Соловках вместе с М.Ф. Корниловым, С.К. и Е.Е. Старостиными, которые впоследствии совершили успешный побег в Финляндию. Но Иван Прокопьевич бежать с ними почему-то отказался.

После своего освобождения Алас через Архангельскую область и Сибирь пешком добрался до родной Якутии. В своём длительном странствовании он попутно сумел овладеть языками угро-самодийских народностей: ненцев, хантов, манси, коми-зырянов. На изучение одного языка Алас тратил в среднем по три месяца. Познание этих языков навело его на мысль, что якутский язык имеет глубокие угро-самодийские корни.

11 января 1990 г. Президиум Верховного Совета ЯАССР рассмотрел прежнее дело и выявил отсутствие доказательств, подтверждающих вину И.П. Михайлова и др., а также грубые нарушения уголовно-процессуального законодательства. Конкретно это выразилось в том, что следствие велось на русском языке, тогда как все подследственные, за исключением Аласа, русским не владели. Привлечённых по делу лишили возможности использовать услуги адвокатов и передали решение их судьбы внесудебному органу.

В результате Президиум Верховного суда ЯАССР отменил постановление коллегии ОГПУ от 25 марта 1928 г. в отношении И.П. Михайлова и др. из-за отсутствия состава преступления в их действиях. Таким образом, окончательно была восстановлена историческая справедливость по отношению к этим жертвам сталинских репрессий. Но, как говорят, «нет худа без добра»: не угоди первый полиглот из якутов на Соловки, вряд ли кому пришла бы в голову мысль о древних связях якутского языка с угро-самодийскими [1].

С.И.Николаев в 1932 г. поступил вначале в Аканинскую начальную школу, а после её окончания в 1936 г. – в Мархинскую неполную среднюю школу (НСШ). После прохождения курса семилетки в 1939 г. поступил в Вилюйское педагогическое училище им. Н.Г. Чернышевского в г. Вилюйске.

После завершения учёбы с 15 июля 1942 г. по 15 сентября 1943 г. работал учителем в Далырской НСШ; с 15 сентября 1943 г. по 15 августа 1944 г. – в Намской НСШ; с 15 августа 1944 г. по 15 августа 1945 г. – в Оросутской НСШ; с 15 августа 1945 г. по 12 июля 1946 г. – в Намской НСШ. В этих семилетних учебных заведениях Верхневилюйского района он преподавал русский язык в V-VII классах.

В 1946–1951 гг. Семён Иванович учился и блестяще окончил отделение этнографии Среднеазиатского государственного университета (САГУ). За время учёбы 15 предметов сдал на оценку «отлично», 10 – на «хорошо» и 4 – на «посредственно». Так как родители не могли оказывать материальную помощь во время учёбы ему приходилось подрабатывать. По совместительству с 28 октября 1948 г. по 20 мая 1949 г. он учительствовал в средней школе №7 Фрунзенского района г. Ташкента. С 1 марта по 20 августа 1951 г. работал старшим архитектором Управления по делам архитектуры при Совете Министров Узбекской ССР. Вечерами на товарных станциях разгружал вагоны и трудился на многочисленных стройках. После окончания учёбы председатель учёного совета исторического факультета САГУ доцент Хамраев за отличную учёбу и проявленные способности к самостоятельной научно-исследовательской работе рекомендовал С.И. Николаева в аспирантуру.

После возвращения на родину молодого специалиста назначили директором Бердигестяхской средней школы Горного района, где он проработал с 28 сентября 1951 г. по 14 июля 1952 г. По совместительству являлся заведующим интернатом этой школы.

1 октября 1952 г. С.И. Николаева зачислили в аспирантуру Якутского филиала АН СССР, которую проходил в Институте этнографии АН СССР им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Приказ о утверждении С.А.Токарева научным руководителем сроком на три года с 1 октября 1952 г. по 1 октября 1955 г. вышел 25 ноября 1952 г. В порядке исключения 12 февраля 1953 г. вышло распоряжение Академии наук СССР об утверждении кандидата исторических наук, с.н.с. Б.О.Долгих научным руководителем Семёна Ивановича вместо С.А. Токарева. Экзамен по кандидатскому минимуму по этнографии народов Сибири Семён Иванович сдавал д.и.н. М.О.Косвену, к.и.н. Б.О. Долгих и И.И.Потехину. Диссертацию соискателя рецензировал к.и.н. И.С.Гурвич. На вопрос автора настоящих строк о причине смены научного руководителя С.И. Николаев сказал, что за право быть научным руководителем боролись Б.О.Долгих и А.П.Окладников. В сталинский период в Академии наук СССР за защиту пяти кандидатов наук из национальных регионов учёные удостаивались звания профессора. Таким образом, такая национальная политика способствовала быстрому росту высококвалифицированных кадров в автономных и союзных республиках.

Следует отметить, что ещё в 1937 г. после публикации I тома «Урангхай-сахалар» Г.В.Ксенофонтова этнолог С.А.Токарев подготовил солидную статью объёмом в 3 п.л. «По поводу одной теории этногенеза якутов», в которой высказал гипотезу о северном происхождении якутов. Гавриил Васильевич эмоционально расценил эту попытку, как «разновидность и логическое завершение старого русского великодержавия и общего настроения российской мелкой буржуазии или мещанских кругов, искони склонных принижать культурную историю малых и колониальных народов царской России». Г.В. Ксенофонтов сообщил директору Института языка и культуры при СНК ЯАССР П.А. Ойунскому о подготовке своей статьи «Ответ С.А. Токареву» [2].

Во время учёбы С.И.Николаев с 4 ноября 1952 г. по 1 сентября 1953 г. подрабатывал в театральном училище им. Щепкина в качестве преподавателя родного языка в якутской студии. Материальной помощи ждать было неоткуда, и начинающий исследователь выживал как мог.

Семён Иванович 13 декабря 1955 г. успешно на учёном совете Института этнографии, возглавляемым к.и.н. М.Г.Левиным, защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата исторических наук по теме «Основные этапы этнической истории вилюйских якутов». Из 18 членов учёного совета присутствовало 14, и за присвоение учёной степени все проголосовали единогласно [3].

После возвращения в Якутию С.И. Николаев с 13 декабря 1955 г. был принят на должность младшего научного сотрудника Института языка, литературы и истории ЯФ СО АН СССР. Заведующий сектором по изучению социалистического строительства у малых народов Севера Института этнографии АН СССР, д.и.н. Б.О. Долгих 23 октября 1962 г. написал отзыв о работе С.И. Николаева за период с 1955 по 1962 г. В нём говорилось, что Семён Иванович провёл четыре экспедиции, результатом которых стали научные отчёты, содержащие огромный этнографический материал по эвенкам и якутам, проживающим на Учуре, Тимптоне, Алдане, Олёкме, Мае, Томпо и по верховьям Индигирки. Борис Осипович также выделил практическую значимость работ якутского исследователя, связанных с подъёмом хозяйства, улучшением бытовых условий, повышением культуры обследованных им групп охотников и оленеводов. Ряд предложений, выдвинутых им в статье «Тимптонские эвенки», опубликованной в «Сборнике статей и материалов по этнографии народов Якутии» (Якутск, 1961), заслуживали внимания соответствующих учреждений и организаций. Ведущий учёный высоко отозвался о его трудах, подчеркнув, что Семён Иванович «хороший полевой этнограф, вдумчивый исследователь, обладающий широким научным кругозором». Его труды представляли собой «значительный вклад в советскую этнографическую науку» и «надежный этнографический источник, которым будут пользоваться многие поколения исследователей» [4]. Такой высокой оценки со стороны патриархов советской этнографической школы в национальных республиках мало кто удостаивался.

В 1956–1960 гг. С.И. Николаев подготовил монографию по теме «Современный этнический состав, культура и быт малых народов юго-восточной Якутии» объёмом 10 п.л. Кандидат исторических наук, с.н.с. Бурятского комплексного НИИ СО АН СССР Е. Залкинд 30 июля 1961 г. написал отзыв на данную работу. Рецензент отмечал, что «общее впечатление превосходное», а «целый ряд страниц, наполненных оригинальными материалами, читаются с захватывающим интересом». Семён Иванович, по его мнению, выступал в роли пионера в изучении этнографии обследованного им района. Е. Залкинд даже затруднялся указать аналогичную «монографию столь широкого диапазона». В демографических изысканиях С.И. Николаева процессы уменьшения численности малочисленных этносов связывались не с вымиранием, а с ассимиляционными процессами. Е. Залкинд подчеркнул, что рукопись С.И. Николаева представляет собой «серьёзный научный труд, свидетельствующий о больших возможностях автора» [5].

Семён Иванович за отчётный период опубликовал такие крупные статьи, как «Основные этапы этнической истории вилюйских якутов», «Рыбная пища дореволюционных вилюйчан», «Киргизско-якутские этнографические параллели». В них на основе обобщения устных сведений старожилов, фольклорных и языковых материалов и личных наблюдений автор охарактеризовал отдельные стороны материальной и духовной культуры якутов. Во время экспедиционных поездок он выступал с лекциями по проблемам истории и этнографии в Олёкминском, Вилюйском, Алданском, Томпонском, Оймяконском, Усть-Майском, Тимптонском районах. Семён Иванович был талантливым лектором, и о его выступлениях на страницах республиканской печати опубликовали несколько положительных отзывов. По приглашению в декабре 1961 г. он побывал в Вилюйском педагогическом училище, где помог организовать краеведческий музей. В Якутском госуниверситете одно время читал курс лекций по истории и этнографии первобытного общества. Но по приказу председателя президиума ЯФ СО АН СССР, д.г.-м.н., проф. И.С. Рожкова С.И. Николаеву, Г.Ф. Скрипиной, И.Б. Строгову и др., всего 12 чел., было запрещено в дневное время работать по совместительству в ЯГУ.

По просьбе республиканского Женского совета в 1961 г. С.И. Николаев написал книгу «Национальная кухня народов Якутии» (на двух языках), отрывки из которой зачитывали по радио. Данную работу он выполнил вне плана в качестве социалистического обязательства в честь XXII съезда КПСС. Ранее исследователи утверждали о наличии 30–40 наименований блюд якутов, а Семён Иванович сумел выявить около 200 [6].

В 1962–1965 гг. С.И.Николаев возглавлял и являлся одним из авторов разработки коллективной монографии «Культура и быт колхозного крестьянства Мегино-Кангаласского района ЯАССР». С 1964 г. он участвовал в комплексной теме «Пути улучшения культуры и быта народов Севера в период перехода от социализма к коммунизму (на примере Якутии)»  [7]. Несомненно, подобного рода темы идеологического характера требовали огромного количества времени и сил, по существу, серьёзно тормозили исследования автора по фундаментальным темам.

Зам. председателя президиума ЯФ СО АН СССР, к.т.н. Н.В. Черский 28 апреля 1962 г. отправил в президиум СО АН СССР просьбу об утверждении С.И. Николаева в учёной степени «старший научный сотрудник» по специальности «этнография». На заседании Объединённого учёного совета СО АН СССР по историко-филологическим и философским наукам 28–29 ноября 1962 г. состоялось рассмотрение этого вопроса. В обсуждении участвовали 17 учёных, в том числе: д.и.н. А.П. Окладников, д-ра филол.н. В.А. Аврорин, А.П. Дульзон, чл.-корр. АН СССР Г.А.Пруденский, д.пед.н. В.Д. Кудрявцев, к-ты и.н. З.В. Гоголев, Н.Я. Гущин. «За» присвоение учёного звания проголосовали 11 членов, «против» – 1. Постановление президиума АН СССР о присвоении учёного звания с.н.с. подписал в Москве 24 мая 1963 г. президент Академии наук, акад. М.В. Келдыш. С 9 августа 1963 г. С.И. Николаева перевели на должность с.н.с. сектора истории [8]. В советской академической системе утверждения на учёные звания проходили несколько этапов и имелись гарантии от проникновения в науку случайных околонаучных лиц. Этот опыт может быть востребованным и ныне, когда учёные степени и звания открыто покупаются за определённую денежную мзду.

В 1964 г. в Якутске была опубликована монография С.И. Николаева «Эвены и эвенки юго-восточной Якутии», которая и поныне входит в число капитальных научных работ. В 1966–1970 гг. С.И. Николаев написал отчёт по теме «Современные якуты». В 1968–1973 гг. подготовил к изданию капитальную монографию «Якуты» объёмом 28–36 п.л. Данная работа представляла собой продолжение одноименного труда В.Л. Серошевского. Но в ней не затрагивались традиционные для этнографов материальная и духовная культуры. Тематикой её содержания стали междисциплинарные проблемы на стыке гуманитарных и сельскохозяйственных наук. Учёный был убеждён, что этнографические обследования не могут обойтись без подробного отражения технологии и специфики производственных процессов. Поэтому он изучил огромное количество сельскохозяйственной и экономической литературы по агрономии, мелиорации, зоотехнике и др. в масштабе полной программы сельхозфакультета университета.

В результате Семёну Ивановичу удалось составить полный свод всех трудовых приёмов якутов с древнейших времён до ХХ в. В процессе исследования выяснилось, что данная тема оказалась совершенно не затронутой местными учёными-аграрниками. Выяснилось, что трудовые приёмы народа саха имели сходные черты с трудовыми приёмами северных народов. Производственная основа языков натолкнула на мысль об автохтонном происхождении якутов [9]. Рукопись каждой главы имела по 2 варианта, глава о древних истоках якутского скотоводства – 3–4 взаимоотрицающих варианта. Например, вариант, написанный в пользу южного происхождения народа скотоводства, противоречил варианту, опровергающему привнесение извне данной отрасли хозяйства. По утверждению автора, «какой возьмёт перевес до конца исследования, не могу знать сам. Это будет зависеть от того, на чью сторону перетянут накопляющиеся противоречивые материалы».

С.И. Николаев не был кабинетным учёным и стремился использовать фундаментальные знания для практических нужд республики. Так с конца 1950-х гг. он в местных газетах пропагандировал идею о выпуске местных сувениров. На одной из научных конференций о прикладном искусстве эту мысль поддержали приезжие специалисты, а в 1968 г. состоялась выставка якутских сувениров. Многократно в периодической печати появлялись его статьи о пользе местных мехов, унтов из оленьих лап и т.д. Он предлагал возродить древние традиции трудовых чемпионов (чемпион–косец, чемпион–дояр и т.д.). В начале 60-х гг. ХХ в. у местных литераторов появилась тенденция писать об историческом прошлом без критического подхода к материалам устного фольклора. Пришлось ему вмешаться, так как художественная литература представляла собой популяризацию академических знаний. Разумеется, возражения имелись, но результат один: молча и не ссылаясь, приняли. Неоднократно Семён Иванович добивался, чтобы институт эти практические предложения своих сотрудников учитывал в отчётах под названием «Наука – производству». Учёный был истинным патриотом и стремился помочь родному народу своими глубокими академическими знаниями.

В 1963 г. в газете «Кыым» вышла статья «Строиться по-новому», где речь шла об актуальной проблеме, связанной с миграцией сельчан из наслегов в центральные посёлки. Между тем интересы производства диктовали необходимость укрепления окраинных наслегов, поскольку близость к производству позволяла использовать дополнительную рабочую силу из числа занятых в домашнем труде. Ставился вопрос об антисанитарном состоянии посёлков, о необходимости сооружения тротуаров, соблюдения эстетической красоты архитектурных сооружений и улиц. В 1964 г. в той же газете вышла статья о народных методах изготовления на селе стройматериалов – саман (глиночурка). Эти предложения учёного нашли поддержку в партийно-советских органах [10].

В 1972–1976 гг. С.И. Николаев написал отчёт и подготовил монографию по теме «Хозяйственные аспекты скотоводческого освоения Якутии» объёмом 15 п.л. В ней впервые в якутоведении предпринималась успешная попытка связать возникновение скотоводства в Ленском крае с борьбой древних якутов за самобытное решение проблем Севера. В ходе исследования учёный обнаружил производственный ключ, который способствовал созданию кормовой базы для скота в условиях Якутии. Этим ключом стало «народное луговодство», которое состояло из «талой» и «мерзлотной» частей. Первая (срезание кустарников и кочек, очистка древесного мусора, лесной и луговой пал, удобрение выпасом скота, примитивное лиманное орошение) буквально копировала «народное луговодство» бурят и алтайцев. Она рассчитана на талый грунт, не превращающийся в термокарстовые колдобины при оголении под луга. Таких площадей, бывших подрусловых талик речных террас, в Якутии крайне мало. Поэтому до XVII в. скотоводство не выходило за пределы центральной Якутии. Точнее, при попытке выйти за пределы речных долин оно опускало руки в бессилии создать луга в условиях вечной мерзлоты.

Вторая «мерзлотная» часть «народного луговодства» не имела аналогов среди бурят и алтайцев, так как у них отсутствовала мерзлота. Она формировалась на «охотничье–производственной основе» центральной Якутии. Только её открытие позволило искусственно создавать луга в окраинных районах Ленского края, относимых якутами к разряду «худых» и «оледенелых» (булуус) «Юрях баhа». Её антиподом являлся «дойду сир», т.е. удобная для создания лугов таликовая Туймаада. Суть «мерзлотного» метода заключалась в переполнении водой озера, расположенного на господствующей высоте. Осуществлялось это путём выжигания окружающего леса, в результате которого оттаивал ископаемый лёд. Уходящая из переполненного котлована вода уводила за собой и озера, находящиеся ниже. При залужении тех котлованов образовывались превосходные сенокосы. Приём этот носил название «воду водой» (ууну уунан). Пользуясь вечной мерзлотой, якуты упрощали работы по прокладке каналов (осадка и провалы грунтов на местах вырубки лесосек). Эта лаконичная правда жизни составляла неразрешимую загадку для учёных–якутоведов, в число которых входил даже десяток академиков. Со сдачей в печать Семён Иванович не торопился, так как считал, что рукопись должна «отлежать» свой срок. Сдача её на публикацию с невысохшими чернилами могла привести к полемизированию автора с самим собой [11]. Таким образом, междисциплинарный подход автора, в частности умелое использование географического фактора, позволил ему найти ответ на проблемы, остававшимися неразрешимыми в течение ряда столетий.

В 1977–1978 гг. С.И. Николаев написал две главы для коллективной монографии «Культура народов дореволюционной Якутии» объёмом 3,5 п.л., где исследовал материальную культуру народов Якутии в XVII–XX веках. Исследование этой темы неожиданно подсказали ему закономерности формирования родового состава якутов. Новизна её состояла в «перекидывании моста между бассейнами двух больших рек: Енисея и Лены». Традиционно считалось, что между ними лежит некая пропасть, но обработка предварительных материалов выявила отсутствие такого разделения [12].

В 1979–1982 гг. неугомонного С.И. Николаева в ходе интриг его завистников и недоброжелателей перевели младшим научным сотрудником. Но при этом они нагрузку, исполняемую им, всё же оставили на том уровне, как и на прежней должности. В этот тяжёлый период Семён Иванович, не обращая внимания на козни «серого» большинства, завершил фундаментальную монографию «Пища якутов (в свете соседних культур)» объёмом 20 п.л. В ней впервые конкретная часть культуры саха в полном комплекте сопоставлялась с таким же полным комплектом соответственной части культуры соседних народов. До этой монографии подобная работа проводилась методом единичных выдёргиваний и почти полного игнорирования культур северных соседей якутов. Стала вырисовываться автохтонная теория происхождения якутов – антипод миграционной, ставшей аксиоматичной. Начался пересмотр устаревших представлений об этногенезе якутов и их соседей. Учёный выявил наличие мощного самодийского пласта в топонимике Ленского края.

В статье «Как ворон помог людям изобрести лыжи и как лыжи породили бубен» (Полярная звезда. - 1981. - №4) С.И. Николаев описал технические этапы изобретения лыж и происхождения шаманского бубна на Северо-Востоке Азии от обтянутых кожей ранних лыж ракеточного типа, в статье «Птицечеловек хороводных танцев аборигенов Якутии» (Полярная звезда. – 1982. – №4) – историю создания хороводных танцев Якутии и Енисея. Оказалось, что хоровод возник в виде имитации брачного танца журавлей [13].

Но субъективные причины оказались сильнее выдающегося учёного. 18 ноября 1982 г. члены учёного совета института расправились с С.И.Николаевым, не избрав его на должность младшего научного сотрудника, а 29 мая 1983 г. спешно уволили с работы. Видный российский учёный был опасен им даже в этой должности [14].

С 1 марта 1993 г. по 15 сентября 1998 г. благодаря помощи кандидата искусствоведения Г.Г. Алексеевой С.И. Николаев по контракту работал научным сотрудником по этнографии и фольклору народов Якутии в научной лаборатории по проблемам эстетического воспитания Министерства культуры РС (Я). В это время учёный написал монографию «Религия якутов», а также работы: «Происхождение религии и хороводных танцев народов Якутии», «Основные проблемы сочетания эстетического воспитания и художественного образования подрастающего поколения с меняющимися условиями социального и экономического развития общества».

Потеряв зрение более 20 лет назад, учёный не бросил научные изыскания и стоически продолжал работать над актуальными проблемами этнографии. В 1995 г. ему удалось за счёт финансовых средств родных издать книгу «Происхождение народа саха». Однако Сомоготто вынужден был изложить богатейший материал в тезисном виде. Каждая из глав может послужить основой для будущих этнографических исследований. Автор смело оспаривал официальную точку зрения и устоявшиеся стереотипы о происхождении якутского народа. Суть выдвинутой им стройной концепции заключалась в том, что якуты не пришельцы с юга, а местные автохтоны. В работе были также затронуты проблемы: происхождения малочисленных народностей тунгусов и долган, истоков древнейшего язычества, этапов развития языков народов Якутии, материальной и духовной культуры этих народов и т.д.

В книге «Обычаи народа саха» (Якутск, 1996), изданной также за счёт денег родственников, он доказал, что традиционные для аборигенов языки, приёмы охотничьего и рыболовного промыслов, шаманизма имели глубокие автохтонные корни. В работе с отменным художественным мастерством приводились новые, любопытные и даже экзотические описания древних поверий и суеверий наших далеких пращуров.

С Семёном Ивановичем Николаевым-Сомоготто волею судьбы я впервые познакомился в 1994 г., когда пришёл за его фотографией к нему домой по просьбе составителя биобиблиографического справочника «Учёные-исследователи Института языка, литературы и истории» П.И. Докторова. Но своё фото он тогда отказался дать, мотивировав тем, что был изгнан из ИЯЛИ СО АН СССР. Позднее Пётр Иванович нашёл общий язык с ним по этому вопросу.

Через год вышла в свет книга «Происхождение народа саха», о продаже которой было помещено объявление в газете «Молодёжь Якутии». Позвонив по контактному телефону, я вновь оказался в квартире старейшего этнографа и узнал, что являюсь первым покупателем его книги. Он пригласил пройти и на протяжении нескольких часов ярко и доступно излагал суть своей концепции о северном происхождении народа саха. Меня поразили его обширные поистине энциклопедические познания по различным научным отраслям: этнографии, истории, языкознанию, географии, сельскому хозяйству и т.д. С.И. Николаев ежегодно по 3–4 раза звонил ко мне, и мы встречались у него на квартире либо разговаривали по телефону.

Семён Иванович постоянно находился в поиске истины, читал по азбуке Брайля новейшие научные труды и художественные произведения, слушал радиопередачи, общался со знакомыми по телефону, то есть жил богатой духовной жизнью и находился в курсе всех событий. Он подчёркивал, что политика оказывает огромное влияние на гуманитарные дисциплины, поэтому следует быть информированным об основных перипетиях мировых, российских и республиканских событий. Архивные документы, по его мнению, представляли собой продукт политических страстей времён минувших и к ним нужно относиться критически.

С.И. Николаев был уникальным и интересным собеседником. Его оригинальные доводы будили мысль и заставляли дискутировать с почтенным мэтром науки порой часами. Учёный мыслил на междисциплинарном уровне, оперируя понятиями этнографии, лингвистики, истории и т.д. Любил подчёркивать, что решение любой научной проблемы требует обращения к сравнительному материалу соседних регионов. Его цепкая и необъятная память охватывала огромнейший массив научных знаний и позволяла логически выстраивать разветвлённую и строго аргументированную цепь рассуждений. Во время собеседований он, как бы «обкатывал» и шлифовал свои новые умозаключения. Сетовал, что научная молодежь перестала быть любознательной и ей вечно не хватает времени пообщаться с пожилыми коллегами.

Ни один серьёзный исследователь так и не смог привести веских доводов для опровержения его стройной теории. Поэтому «главным оружием» в борьбе с неугодным Сомоготто стало замалчивание и недопущение свободного обсуждения его идей, вокруг которых сложилось некое негласное «табу». Между тем, как человек, Семён Иванович на редкость был очень простым в общении и скромным. Высокомерие и зазнайство по отношению к молодым коллегам, столь присущие провинциальному местному учёному миру, у него отсутствовали. Сказывался высокий уровень культуры и интеллигентности, характерный для старшего покол… Продолжение »